"БУДЕТА ДВА В ПЛОТЬ ЕДИНУ"

Конечно, великое и ответственное дело для христианина и христианки - избрать себе друга или подругу на всю жизнь. О христианском браке Слово Божие говорит: "Будета два в плоть едину" - т.е. в нем двое составляют как бы один организм, одну общую жизнь. Жена-христианка прежде всего думает о муже, а потом уже о себе. И такой христианский супружеский союз Господь закрепил Своим Божественным словом: "Еже Бог сочета, человек да не разлучает..."

И замечательно то, что в таком христианском браке, любовь мужа и жены имеет тот же бескорыстный, самоотверженный характер, каким вообще отличается истинно христианская любовь. Не напрасно ап. Павел супружеский союз сравнивает с союзом Христа и Церкви и говорит: "Мужие, любите своя жены, якоже и Христос возлюбил Церковь, и Себя предал за ню (за нее). В христианском браке единение любящих личностей становится настолько всеобъемлющем и полным, взаимная преданность супругов настолько глубока и безусловна, что они во всем уподобляются друг другу, а иногда (к старости) даже и внешне становятся похожи друг на друга. И жизнь их проходит в полном согласии, в полной преданности заветам Христа Спасителя и Его Святой Церкви.

Но как тяжело бывает в наши дни видеть опрометчивое, безрассудно-неосторожное и совершенно нехристианское отношение молодежи к этому серьезнейшему вопросу. Постоянно приходится наблюдать, как браки заключаются теперь не по серьезному, глубокому, проверенному чувству любви, а по "влюбленности" - чувству не серьезному, не глубокому. Часто содержанием такой влюбленности является, увы, в сущности, только животная похоть, только "волнение крови молодой" (а иногда и не молодой, да грязно- бурливой...).

И вместе с этим, в таких "браках" в предбрачную пору постоянно наблюдается фальш и самоприкрашивание и тела, и  души, лицемерное желание не быть, а казаться лучше и красивее. Но ведь жизнь можно сроить только на правде, на лжи она устоять не может. И отсюда столь частое разочарование супругов друг в друге и безобразная практика разводов. Да и кто же не знает, что в наши дни эти "влюбленности" постоянно разрешаются в "гражданские браки", т.е. незаконные связи. Систематические нарушения 7-й заповеди, за которые Церковь отлучает от принятия св. Таин. А оканчивается все это сплошь и рядом трагически - не только ссорами, но и преступлениями: убийством или самоубийством.

Христианский брак - есть живая жизнь двух в единении, И с годами супружеская любовь в нем только усиливается, становится глубже, одухотвореннее. Конечно, и в христианстве эту супружескую любовь, как известное слагаемое, входит любовь страстная, связанная со свойственной каждому человеку естественной половой склонностью и чисто телесным влечением его к другому полу. Но в истинно христианском браке такая любовь страсти в привязанность супругов входит, как мы сказали, только как слагаемое; и иногда не имеет такого значения и силы, как в нехристианских союзах. А в житиях святых мы видим ряд примеров, как супруги-христиане по обоюдному согласию отказывались от половой жизни - то с самого начала брака, то после 40 лет. И замечательно, что в таком браке, когда супруги-подвижники живут "как брат и сестра", их взаимная любовь отличается особенною силою привязанности, всеобъемлющей верности и взаимного уважения. Так христианство освятило, возвысило и преобразило брачный союз.

Но в христианской семье, кроме мужа и жены, еще мыслятся и дети, и родители. И на взаимные отношения тех и других христианство, опять-таки, накладывает свой характерный отпечаток. В каждой доброй семье непременно должна быть единая семейная жизнь. "Наше", общее - всегда должно в ней стоять выше "моего", личного. Недаром все члены семьи носят одну фамилию - общею, дружною жизнию дожны они и жить.

Главою семьи обычно считается и должен быть муж. На нем, на его трудах основывается благосостояние семьи. И семья - его первый долг. О тех, кто не заботится о своей семье, ап. Павел говорит кратко, но достаточно вразумительно: "Если кто о своих , и особенно о домашних, не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного..." (1 Тим. 5, 8).

Часто бывает в жизни, что родители, направляя детей на тот или иной жизненный путь, поступают наперекор их склонности и сердечному желанию. А иногда бывают вообще несправедливы. И против этого апостол прямо говорит: "Отцы, не раздражайте чад своих, чтобы они не унывали, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем" (Кол. 3, 21 и Еф. 6, 4). Чрезмерная, непосильная требовательность, действительно, повергает детей в уныние. Тем более, несправедливость: для ребенка отец - высший авторитет пойдет против того чувства правды, которое в ребенке гораздо сильнее, чем во взрослом. Получится положение, прямо- таки, безвыходное для детской души... но еще хуже бывает, когда родители чересчур балуют детей, бывают слишком снисходительны к ним и часто оставляют их без присмотра. Отсюда может получиться уже великая нравственная порча ребенка, тем более, что как мы видели, слово Божие прямо повелевает родителям воспитывать и наставлять детей в Законе Господнем... Дело воспитания детей, конечно, по преимуществу лежит на матери. И это естественно, т.к. никто не близок так к душе и сердцу ребенка, как его мать: недаром именно к ней бежит с криком "мама", когда его обидели. И пред матерью - великая задача: воспитать сына (или дочь) - верующего христианина, отзывчивого, трудолюбивого, полезного работника Церкви и государству; воспитать и словом, и примером, и лаской, и строгостью. И муж должен ценить этот огромный воспитывающий труд жены. Это - алтарь ее служения своему Господу, работа не менее важная, чем его работа для семьи.

И стыд, позор тем матерям,, которые тяготятся воспитанием своих детей и отдают их часто целиком на попечение наемных лиц, забывая о том, что душу ребенка так легко повредить или загрязнить. Да разве кто-нибудь может заменить ребенку родную мать?.. .

Из книги игумена Филарета
"Конспект по Закону Божию"

ФОРМЫ СОВЕРШЕНИЯ БРАКА В ДРЕВНЕЙ ЦЕРКВИ

В первом веке новой эры христиане, как римские граждане, вступали в брак по гражданским законам греко-римского государства. По римскому праву для действительности брака требовалось лишь взаимное согласие на него. По форме это согласие могло быть устным, письменным (в вид договора) или выражено совершившимся делом - переходом невесты в дом жениха. Браку предшествовал "сговор", или обручение. На нем родные или опекуны жениха и невесты договаривались о материальном обеспечении семьи, уточняли размер приданного, которое невеста приносила в дом жениха.

Свое отношение к заключению браков по римскому праву Православная Церковь приводила в соответствие с новозаветным учением о Браке. Церковь усматривала в браке не только основание семьи и ячейку общества, но и образ союза Христа и Церкви.

Христиане, с их более глубоким и духовным представлением о браке, считали, что вступление в брак должно быть не по страсти, а с мыслью о Боге, о Его нравственном законе и во славу Его. Поэтому, вступая в брак по гражданским законам, они предварительно испрашивали на него благословение своего епископа. И о намерении вступить в брак объявлялось в церкви до заключения гражданского договора. Святой Игнатий Богоносец в Послании к Поликарпу Смирнскому пишет: "А те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти". Браки, не объявленные в церковной общине, по свидетельству Тертуллиана (ск. 160 - после 220), приравнивались к блуду. Тертуллиан писал, что истинный брак совершался перед лицом Церкви, освящался молитвой и скреплялся Евхаристией.

Таким, образом, христиане вступали в брак и через церковное благословение, и через принятый в римском государстве договор. Когда предположенный и возвещенный Церкви брак получал ее одобрение, то привод невесты в дом  жениха мог быть совершен без особого благословения. Но нравственный дух христиан требовал и здесь освящающего участия Церкви. В африканской Церкви, по описанию Тертуллиана, совершение брака происходило в общем богослужебном собрании  с приношением бескровной Жертвы и торжественным благословением новобрачных. Но более распространенным был обычай приглашать священнослужителя на дом для благословения жениха и невесты и соединения их рук в знак заключенного между ними супружеского союза.

Церковное благословение христианского брака иерархия уже тогда признавала безусловно необходимым для сообщения супругам освящающей и укрепляющей благодати Христовой. Так, святитель Иоанн Златоуст в одной из бесед говорит: "Нужно ... самым началом брака укреплять в девице чувство стыда, призывать священников и их молитвами и благословением утверждать брачное согласие, дабы и любовь жениха постоянно возрастала, и целомудренность невесты возвышалась. В таком случае ... супруги приятно будут проводить жизнь, охраняемые в своем союзе силой Божией".

В дальнейшем  Церковь настаивала на необходимости освящать браки между христианами, которые были заключены без ее  благословения в гражданском порядке.

Около 895 года император Лев Мудрый (886-912) 89-й новеллой предписал заключать брак не иначе как с церковного благословения. Но закон этот не распространялся на рабов, он касался только свободных лиц. В 1095 году император Алексей Комнин распространил обязанность церковного благословения браков и на рабов.

В XII веке значение брака как Таинства ставится уже в прямую зависимость от церковных священнодействий браковенчания. Такое священнодействие, которое священник совершает, а брачующиеся приемлют, признается Таинством Брака. Об этом говорит канонист  XII  века - Федор Вальсамон.

Император Андроник Палеолог (1282-1328) и Константинопольский патриарх Афанасий (1303-1309) окончательно запретили заключение брака без ведома и благословения приходского священника. Само совершение христианского брака перешло в исключительное ведение Церкви.

В XIV веке святой Симеон Солунский вполне определенно высказывает каноническое положение о браке: "Брак составляется не словесным соглашением, а священным молитвословием". Отсюда следовало: кто начал супружеское сожитие без благословения Церкви, тот состоит не в браке, а в любодейной связи. Таким образом, христианский брак - есть Таинство, для совершения которого необходимы два фактора: воля самих брачующихся лиц, которая дает реальное бытие браку с необходимым сакраментальным характером, отображающим всегда присущую христианам благодать Крещения, и воля Церкви, которая своим благословением утверждает брак и сообщает ему живую и действенную благодать Божию.

Церковь издавна участвовала и в самом обручении, придавая обручению нравственно-обязательную силу. До тех пор, пока венчание не стало обязательным для всех христиан, церковное обручение, за которым следовало реальное начало брачных отношений, рассматривалось как действительное заключение брака. Установления Православной Церкви и законы византийских императоров о совершении обручения и брака перешли на Русь после ее Крещения. Но здесь они не сразу привились в народной жизни. Из канонических ответов митрополита Киевского Иоанна II (1080-1089) видно, что народ, считая венчание принадлежностью браков князей и бояр, держался при вступлении в брак языческих обычаев умыкания и купли невест.

ВОЛЬНОЕ ОБРАЩЕНИЕ МЕЖДУ СОБОЙ ЖЕНИХА И НЕВЕСТЫ И СУПРУЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ПРЕЖДЕ ВЕНЦА

"Ревекка лишь только увидела пред собой жениха своего, вземши ризу летнюю облечеся" (закрылась покрывалом) (Быт. 24, 66). Так и у каждого жениха  и невесты взаимные отношения  должны быть прикрыты целомудренною стыдливостью. До венчания они все же меньше близкие между собой лица, чем, например, брат и сестра. Притом, не бывают ли случаи, что свадебный сговор совсем расстраивается после продолжительного времени, после обменов жениха и невесты подарками и взаимной откровенности? Поэтому до венца, и по существу дела и для благородной формы его, необходима сдержанность как в уединенных прогулках, в пожатиях рук, в свиданиях безвременных (например, в глубокий вечер), в разговорах и в переписке о взаимной преданности, так и в гневе друг на друга, в требовании излишних услуг или в оскорблении родителей с той или другой стороны, т.е. или жениховых, или невестиных. В случае расторжения брачного сговора эта вольность обращения будет новым стыдом. Новым наказанием, особенно невесте. Но и с благополучным завершением брака она будет отзываться неприятным воспоминанием для совести. (Удивляется иной вольный жених, что невеста его, как только он прямо и пристально взглянет на нее, вся краснеет; эту красноту ее он готов назвать забитостью ее в семье. Но эта краснота прекраснейший цвет  девства, великое достоинство нареченной его невесты). Вина также жениха и невесты, если они тотчас же после сговора надевают на себя и носят кольца. Допускать это прежде церковного обручения - значит быть виновным в грехе самовольного обручения. Что же до преждевременного сожития желающих венчаться, то такое сожитие "не есть брак и даже не начало брака", но только блудная связь. Даже лучше этим людям совсем разойтись, т.е. лучше им соединиться браком с другими лицами; потому что до законного супружества легко между ними возникнут попреки, холодность и презрение. Но если уже им не с кем более соединиться браком, и если они примут законный брак: все же "венцом (как, между тем, они думают) не прикрывается их грех". Со дня лишь церковного брака законно их сожитие: а за прежнюю связь они должны понести эпитимию, которая полагается 4-летняя, понести или оба, жених и невеста, или один тот, который насилием или обольщением растлил невинное лицо. Но если сожития или связи не было, а только пред самым браком вследствие вольного обхождения допущен грех, в таком случае виновные подлежат однолетней эпитимии (запрещено приступить в Святым Таинам). Наконец, кто падет прежде брака не с самою невестою, а с матерью ее или с другим кровным для нее лицом, тому и брак с этою невестою воспрещается. Нареченные женихи и невесты! Не в последней короткости обхождения должно состоять ваше предварительное ознакомление, и не в том, чтоб вам ни на час не отставать друг от друга, везде выходить  и выезжать вместе, нет, не в том! Но чтоб увериться во взаимных добрых качествах и на основании-то взаимной любви и взаимного уважения утвердиться в решимости сочетаться браком. Который из вас будет держать скромнее и степеннее, тот в глазах другого и заслужит большее уважение. А вам нужно позаботиться не об одной сердечной любви, но и о взаимном уважении; потому что первое без последнего не совсем прочно.

Из книги "Нравственное богословие для мирян" (Издание Свято-Успенского Псково- Печерского монастыря, 1994 г.)

Обручение кольцами.

Вручением колец, принесенных от святого престола, жениху и невесте священник выражает веру Церкви в непрерывность их союза, даруемого им благодатью Божией.

Супружеский союз возникает в земных условиях, но несет в себе залог единства и печать нерасторжимости. Кольца надеваются на персты правых рук, знаменуя тем их свободную волю, восприемлющую обет верности, трудовой деятельности, молитвы и благословения. "И десница раб Твоих благословится...", - говорит текст молитвы, читаемой священником после обручения.

Таким образом, обручение запечатлевает признание намерений и чувств жениха и невесты, скрепляет данное ими друг другу слово своим благословением и молитвами и убеждает их в необходимости Божественного содействия во всей дальнейшей жизни.

Кольца на их руках свидетельствуют, что отныне Господь с ними, чтобы поставить их "укрепленным городом и железным столбом" и напоминать им о "дружестве юности, о любви" и их желании "быть святыней Господа, начатком плодов Его" (Иер. 1, 18; 2, 3). Им сообщается ревность к славным делам, к свидетельству истины, к восприятию щедрот Божиих, ибо всесильно благословение Божие: "Господь бодрствует над словом Своим, чтоб оно скоро исполнилось" (Иер. 1, 12). В этом залог крепости их совместной жизни и ее смысл; в этом тайна сохранения взаимной любви, немеркнущей во времени. Бог посылает Ангела шествовать пред ними и вести их в Царство Небесное. Открыть же для себя это Царство, которое, по слову Христа, "внутрь вас есть" - внутри их совместной любви, - помогают обручившимся молитвы и благословение Церкви, преподаваемые им в чине венчания.

Непощение до венца и неблагоговение во время самого венчания

Таинство брака принимается всего раз в жизни (как в большинстве супружеств). Отсюда прекрасный обычай приступать к нему не иначе, как "натощак"; и действительно, грех не поститься в день свадьбы. Постится же из возрастных, желающий креститься, хоть и в первый раз еще слышит урок о христианском посте; тем более не пьют и не едят причастники здоровые и больные, а также, по возможности, и исповедники. Пощение перед свадьбою будет соответствовать духу усиленной молитвы, который выражается во всем последовании венчания. Притом, пить из чаши благословенное вино за венчанием не лучше ли не пившим и не едшим? Если же не постятся до конца потому, что венчание бывает позднее, ночью; то Церковь, снисходя к слабости сил жениха и невесты или к непривычке их поститься, снисходя разрешением им малой пищи, строго, одднако, осуждает самую безвременность венчания ночью. Приличным и законным временем для брака она полагает часы тотчас после обедни, когда и легко могут попоститься каждый жених и каждая невеста. Известно, что браки православных христиан из уважения к посту не совершаются никогда в постные дни (кроме особенной надобности в неделю мясопустную). Но кто не показывает внимания и благоговения к браку уже в самой церкви, т.е. и в непродолжительные минуты венчания; кто не старается расслушать молитв, которых так много читает священник, и которые столь торжественны, небрежно стоит пред аналоем, не представляет себе в духе веры того, как сходит на него благодать Таинства: тот забыл, что Церковь во время брака ни о ком больше не молится, как о двух лицах: женихе и невесте (раз всего только произносится молитва "за воспитавшия родители"). Невнимание и неблагоговение жениха и невесты во время венца показывают, что они как бы не нуждаются в церковном венчании или готовы заочно обвенчаться (по обычаю западных). И не готовились-то они по-христиански к браку и бессознательно венчаются! Между тем, этот один час имеет влияние на целую их жизнь. Они должны бы молиться, чтоб Сам Господь Бог был тут с ними, закрепил их клятвы. Будут ли они после этого глубоко уважать религиозные обязанности в браке: верность супружескую и нерасторгаемость?

"Нравственное Богословие для мирян"

ПЛОД ЧРЕВА НА ПОЛЬЗУ

В наше время все реже говорят о браке, а если и касаются этой темы, то часто ограничивают ее только любовью между мужем и женой. Таковая любовь может действительно быть благословением и даром Божиим, но первейшей целью брака является воспитание детей-христиан, новых сыновей и дочерей Божиих. К этой священной задаче должно быть самое серьезной отношение с самого зарождения семьи. И даже еще до совершения помолвки будущие супруги должны вместе обсудить ее. Молодые муж и жена не должны забывать о том, что они получили благословение стать соработниками Божиими в создании новой личности. Они должны мыслить свои интимные отношения не только как собственное удовлетворение или осуществление полноты жизни личности, но и как участие (хотя бы потенциальное) в приведении в бытие нового существа, новой личности, предназначенной жить вечно. Им должно сходиться вместе со страхом Божиим, молясь о Божием благословении, чтобы произошло зачатие духовное, не только физическое. В наше время слышно столько банального, грубого и богохульного о супружеских отношениях! Христианам необходимо помнить, что они участвуют в творении Божием.

В книге Товита (см. Тов. 8, 4-9) читаем о Товии и его невесте: "Когда они остались в комнате вдвоем, Товия встал с постели и сказал: "Встань, сестра, и помолимся, чтобы Господь помиловал нас". И начал Товия говорить :" Благословен Ты, Боже отцев наших, и благословенно Имя Твое святое и славное во веки! Да благословляют Тебя небеса и все творения Твои! Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою - жену его. От них произошел род человеческий. Ты сказал: "Нехорошо быть человеку одному, сотворим помощника, подобно ему". И ныне, Господи, я беру сию сестру мою не для удовлетворения похоти, но поистине как жену: благоволи же помиловать меня и дай мне состариться с нею". И она сказала с ним: "Аминь". И оба спокойно спали в эту ночь" Что за благословение для ребенка - быть зачатым после подобной молитвы, начав жизнь в такой атмосфере страха Божия и любви, исполненной уважения.

Когда мы передаем жизнь новому поколению, наша задача - дать жизнь не только телесную, но и духовную. Важное место для нас занимает труд, чтобы прокормить и одеть ребенка; важнее - побудить его рост духовный. Духовная жизнь - это самое ценное, что мы можем дать нашим детям в наследство.

Ни о ком нельзя думать, что его жизнь предопределена началась ли она в близости к Богу или нет; в любой момент Бог может призвать нас к Себе и изменить нас Своею благодатию и нашим покаянием. Но, тем не менее, родители-христиане могут прямо повлиять на духовное благосостояние своих чад, окружая их любовью и молитвою с самого момента зачатия.

О поведении на брачном вечере

В правилах соборных сказано: "Не подобает на браки ходящим (т.е. даже и посторонним лицам) скакати или плясати, но скромно вечеряти и обедати, как прилично христианам". Тем более, значит, подобные увеселения не приличны и составляют вину со стороны самих новобрачных. И действительно, как же это тотчас из-под венца бросаться на пляску, на танцы? Как это тотчас же обращаться к табакокурению, участвовать в общем смехе и пустословии? Новобрачным есть чем в это время занять свой дух. Их должны занимать тайное ощущение в себе благодати, которая только что низошла на них в браке; молитвенная мысль при взгляде на венчальные иконы Спасителя и Божией Матери, мысль о том, чтоб Сам Господь и Божия Матерь невидимо посетили их брак, как некогда в Кане галилейской; все еще чувствование  на своей голове венцов, которых они никогда не сронят с себя, если будут жить в супружеской верности. Вместо услаждения музыкой, которую пусть слушали бы другие, лучше бы им услаждать свою душу чувством радости и благодарения Бога за то, что наконец совершился их брак, которому, может быть, предшествовали многие колебания и препятствия; а еще лучше было бы, если б, взамен музыкантов они пригласили в свой дом бедных и  нищих для трапезы и милостыни: пусть это назвали бы другие странною новостью, зато новость стоила бы меньшей траты, а принесла бы несравненно большую пользу для супружеской жизни их. Но, вместе с тем, новобрачные ответят пред Богом и за неприличное поведение своих гостей на браке, если сами бывают хозяевами или распорядителями брачного пира. Так, нередко они дозволяют быть на браке самой безобразной нетрезвости гостей; для блеска, для славы выставляют угощения вином  даже и посторонним лицам, кому только угодно воспользоваться их угощением; допускают гостям на браке произносить такие шуточные слова, петь такие пошлые песни, делать такие выходки, что после всего этого христианский брак решительно теряет в глазах всех посетителей брачного вечера (а неизбежно бывают тут и дети) чистый, духовный смысл принимает одну только чувственную сторону; гости толпой сопровождают новобрачных к брачному ложу, будто их касается тут дело, а главное - в настоящем случае смешивают святое с грешным, священные и высокие песни ("в законе сени и писаний...") с мирским пением, с хохотом и новой попойкой. Затем, гости сами по себе несколько дней сряду, с раннего утра и до вечера составляют пиры, для пирушек-то переходят из дома в дом, приглашая к себе новобрачных, как будто христианский брак есть радость единственно плотская, будто это дверь для всех участников его к плотским наслаждениям и законная остановка ежедневных работ и занятий. Как в день брака, так и на остальных свадебных обедах, новобрачные приготовляют для гостей в постные дни скоромные блюда, между тем, как тут же и в числе первых гостей бывает (хоть не всегда) священник (с другими духовными лицами), которого, таким образом, и поставляют в крайнее затруднение, если не есть, то благословить запрещенные блюда. За все эти бесчиния, оскорбляющие брак как Таинство и супружескую жизнь как жизнь чистую и законную, без сомнения, принимают на себя ответственность пред Богом новобрачные, если могут предотвратить их, и - не предотвращают. А если все это допускается по распоряжению одних родителей новобрачных, то тем еще хуже. Родители здесь унижают чистоту  собственного брака, унижают, прежде всего, пред новобрачными же, от которых раньше таили (и должны были таить) чувственную, плотскую сторону в своем браке, вообще охраняли случаи, оскорбляющие целомудрие. А уже во всяком случае виновны сами по себе невоздержанные и нескромные гости: как же это гостям говорить и делать пред глазами молодых то, что неприлично слышать и видеть даже давним супругам? О новобрачные! Покажите на первый раз свою самостоятельность после церковного венца, который есть знак царской власти, покажите эту самостоятельность тем, чтобы и самим вам не веселиться по-мирски на своем христианском браке и гостей отвлечь от безобразных увеселений!

Из книги сестры Магдалины
"Мысли о детях в Православной Церкви сегодня"

ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ

"Прелюбодеем судит Бог" (Евр. 13, 4). По правилам церковным прелюбодею эпитимия вдвое больше, чем блуднику, именно - до 15 лет(Вас. Вел. 58). Притом, имя прелюбодея отнесено в них не только к нарушителю собственной супружеской верности, т.е. к человеку женатому или замужней, но и к холостым; когда холостые нарушают чужое супружеское ложе. Что же сказать о тяжести греха прелюбодеев по существу самого дела? Если это законные муж и жена, то они во время венчания дали обет взаимной супружеской верности. Обет свой они произнесли сознательно и свободно перед Крестом и Евангелием и залогом его получили обручальные перстни. И так, Крест и Евангелие, святая Церковь, священник и Сам Бог, бывшие свидетелями их обета или готовности остаться верными в супружестве: все это ими забыто! Какая небогобоязненность! Затем: прелюбодей, так сказать, рассекает себя, делясь в одно и то же время надвое или отдавая одновременно свои члены и законной жене, и блуднице (а жена, в свою очередь, и законному мужу, и незаконному сожителю). Напротив, каждый из супругов в минуты искушения должен бы сказать чужому лицу: "Это не мое тело, не мне оно принадлежит, потому не могу согласиться с твоим желанием". Тело же, рассеченное на две половине, обыкновенно, умирает. Так и брак, разъединенный прелюбодеянием, уже теряет свою жизненность, сочувственность и гармонию. Например, как же приступит муж к ложу своей жены, если он в тайне сознает себя виновным пред нею и пред Богом, потому что прикасался к другой жене или деве? С каким чувством жена должна встретить ласки мужа, если она сделалась недостойною этих ласк, как преступница пред мужем и пред законным браком. (Все это до того мучит совесть иных супругов, что они не могут выносить своего состояния и без всякого вызова сами открывают свою преступную вину, например, падшая жена пред мужем. Впрочем, эта исповедь и неуместна: за тайный грех нужно тайно же покаяться пред Богом). С каким же стыдом нарушитель супружеской верности встретит своих тестев, которые вручили ему свою дочь? А если еще дело выйдет так, что измена жены как-либо со стороны сделается известною честному мужу или честная жена достоверно узнает об измене своего мужа? В таком случае муж допытывается у своей жены сознания и весь расстроился духом, а жена запирается и клянется, стыдясь или опасаясь сознаться. Сколько же тогда бывает упреков, раздоров, притеснений со стороны сильнейшего или же бессильных слез со стороны слабейшей, но невинной! А если, наконец, и оба, муж и жена, падут и оба будут догадываться относительно своей взаимной неверности? Что в таком случае? Тогда они будут как чужие друг другу, как два тайные врага, до времени, между тем, ласкающие друг друга: при взаимной неверности или со стороны одного только лица уже никак не может быть истинная супружеская любовь. И к тому же, после этого будет большая половая привязанность прелюбодея и прелюбодейцы (потому что привязанность этого рода не может раздвояться). К одному лицу она, действительно, будет преобладающею, но только так же без всякой твердости; другое же или третье лицо (кроме законного брака), с которым прелюбодей разделяет свое ложе, будет не лучше вещи, сберегаемой для запаса в кладовой (как на востоке гаремы). Какое все это расстройство в супружестве! Но в прелюбодейной связи дело доходит иногда до невольного рабства. Так, мужу умная жена и тяжелого слова не скажет, а посторонняя женщина, с которой он имеет связь, будет и бить его, он все вытерпит. Еще худшее положение жены. Если она только раз падет с известным лицом, то уже не смеет противиться этому лицу при новом уединенном нападении его; потому что боится с его стороны огласки пред мужем о первой своей вине, да и нравственно ему уступает. А что сказать к стыду прелюбодеев о похоти их? Есть у иного законная жена, и он не удовлетворяется тем, прибегает еще к другому женскому лицу; или жена своего мужа имат (1 Кор. 7, 2), но для ее похоти мало одного мужа, она отдается другому и третьему мужчине. Тогда возникает вопрос или упрек прелюбодеям: "Разве нет у него жены, разве нет у нее мужа?" Что же касается вины холостых прелюбодеев, которые т. е. согрешают с замужними или женатыми, то можно сказать здесь кратко: вина этих людей подобна тому, как богач отнимает последнюю овечку у бедного (2 Цар. 12, 4). Холостой прелюбодей или прелюбодейша вторгаются в чужой брак, как бы становятся в середину между мужем и женой, которые во время венчания стояли пред Крестом и Евангелием, рассекают в двух лицах своим постыдным вторжением единую плоть. В смысле этого коварства и обиды чужому союзу такой блуд холостым и считается в правилах церковных "сугубым".

Итак, законные муж и жена! Нарушение вами супружеской верности (прелюбодеяние) никогда не перестанет быть грехом, притом - самым тягостным для вашей совести. И горе себе созидает тот из вас, кто только раз допустит это нарушение! Хоть падший или падшая и слезно будет раскаиваться за первое падение, но большею частью не сохраните себя от нового падения. Горе же, горе каждому прелюбодею! Зато какое глубокое утешение, как вполне уместны и чисто-любезны эти слова: "ты мой, ты моя" для таких супругов, которые во всю жизнь остались верными друг другу в супружеском ложе! О православные супруги! Дорожите взаимною верностью от первого дня брака и до старости лет. Притом, храните супружескую верность не ради только греха или стыда, но по доброму расположению друг другу!

Церковный брак нерасторжим, за исключением случаев смерти одного из супругов или прелюбодеяния.

1 Кор. 7, 39: "Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе".

Мф. 19, 6: "Они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает".

1 Кор. 7, 8-9: "Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как Я; но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться".

Мф. 5, 32: "А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует".